Сергей Причинин - Алеманида. Противостояние

© Сергей Причинин, 2023

ISBN 978-5-0060-4660-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

I

Июнь—август 314

В первом кодексе парфянского ордена Аваним Афарот персидский пустынник утверждал, что мир существует благодаря дихотомии добра и зла, кои создал демиург.

Просуществовали ли империи, воздвигнутые на костях и крови, долгие годы? Существовали, но недолго, и только за счёт временного покорения соседей. А была ли обратная сторона: когда люди развивали государство исключительно на добродетелях?

Мудрствующие бездельники считали, что субстанция одного цвета неспособна долго плескаться во флаконе – покроется плесенью у горлышка. Прочие словоблуды говорили, что для идеального вкуса необходимо иногда смешивать разные сорта вин.

Цивилизация процветает из-за вечной борьбы враждующих понятий. Молчаливые мыслители и лжепророки, проститутки по нужде и по воле сердца, развратники с философией вседозволенности и аскеты-странники, разбойники и сенаторы, плебеи и всадники – все они часть единой системы. Без одного кольца цепь развалится, и кто знает, каким окажется новое звено цикла?

Люди злостные живут кознями над людьми благопристойными, которые балансируют на грани чести и выживания. Справедливым и милостивым приходится труднее, но на них держится социум. Однако он не сможет устоять долго, ибо мерзавцы норовят потопить мир.

В природе человека изначально заложены пороки и добродетели. Они подобны опухоли, которая всю жизнь ищет, к какой телесной заразе прицепиться; ищет, как проявить себя. И только понимание человеком мироощущения, осознание своей сути, возвеличивание прихотей или талантов придает жидкости особый оттенок.

Без разбавления содержимого флакона крышка покроется плесенью, а от чрезмерного смешивания – забродит. Внешний мир вкупе с миром внутренним могут взрастить как преступника, так и истого деятеля.

Или породят обычного человека, который тихо уйдёт в вечность, не оставив ничего. Всё преходящее.

Из нетопырей только Бельфор освоил грамоту. Он с удовольствием изучал пергаменты, кои Миргалим привёз из Лютеции. В одном из таких папирусов, наполненных ошибками и бурыми пятнами, говорилось о Святилище, построенном ещё при Матайесе.

Всезнающий и вездесущий Эмрес предположил, что речь шла о Мерсале, где некогда проживали гетулы. Там возвышалась постройка, которую римляне окрестили Санктумом, так как она походила на церковь во имя одного из пророков Плотника.

За ответом Бельфор отправился к Миргалиму. Старый мудрец в привычной манере открыл ларец с тайнами.

– Агарес по-прежнему думает, что я покинул тёплое местечко в Лютеции из скуки. Считает, мне приятно смотреть в серое небо и зябнуть от промозглого ветра, – Миргалим ехидно улыбнулся. – Бестолковый отпрыск никак не научится.

– Помните пергаменты, что передали мне? – Бельфор показал бумаги старику, но вспомнил, что тот слеп.

– А как же. Из-за них-то я сюда и прибыл, – Миргалим ткнул Бельфора пальцем в грудь и постучал по листам.

– Вы их видите?

– Чувствую запах. Эти пятна – не кровь, мой юный друг. А вино, что я пролил трясущейся рукой. В Лютеции гонят неплохое вино из жмыха. А ты никак не запомнишь, что у меня глаза на затылке.

– Да, в конце говорится о Санктуме в Мерсале. Где связь? И где этот проклятый Мерсал? Эмрес сказал, что поселение рядом, но я впервые слышу такое название.

– Деревня находится в лесу к западу от арелатского тракта. – Миргалим замолк, а после добавил: – Текст неполный, многих страниц не хватает. Оригинал – манускрипт Танитаиссы – даст ответы на загадки иллергетов. Он и находится в Санктуме.

– И как же он там очутился?

– Матайес был умён, да грамотой не владел. Он не придумал ничего лучше, чем положить манускрипт на вечное хранение в храм. Местные друиды на него молятся.

– Учитель, нестыковка, – Бельфор потряс бумагой. – Получается, Матайес предвидел, что ему подарят манускрипт и велел писарям заранее написать о дарении? Как это понимать?