Айсель Корр - Абонемент на (не)приятности в двойном размере

Таисия Малинина

Я сидела на кухне за большим столом в моей съемной квартире, и пила чай с мятой. Это было самое безобидное из того, чего мне на самом деле хотелось. В голове всё ещё крутился мой последний разговор с теперь уже однозначно бывшим мужем.

«Вновь вернувшись от своей матери, Вова опять был чем-то недоволен. Светлые брови были нахмурены настолько, что между ними даже появилась глубокая складка, как и взгляд исподлобья, которым он меня одарил, свидетельствовали о том, что Софья Петровна, снова учила его уму разуму. Каждый раз после этого, он пытался научить жить меня и объяснял мне непонятливой, какая я глупая. Женщина, по его мнению, должна делать всё: стирать, готовить, убирать, ходить по магазинам, бежать к его матери по первому зову и делать то же самое у неё, под её недовольное брюзжание о том, что я криворукая неумёха, быть готовой при первом же его желании отдаться ему. Вот последнее меня всё чаще начинало смешить. Ведь у него, да и у меня, в принципе тоже, уже долгое время не было желания. Ко всему прочему, лично для меня, пять минут его трепыханий, не дарили никакого наслаждения. Хоть вначале наших с ним отношений всё было иначе. Когда всё начало стремительно меняться, тоже как-то особо не поняла. Но факт оставался фактом.

А около года назад Вова из «добытчика», как он всегда себя называл, переквалифицировался в «диванного критика», который, после того как потерял работу по своей же глупости и вспыльчивости, так никуда и не устроился. Не барское это дело – работать. Пусть даже временно охранником или продавцом в каком-нибудь магазине. Вот только это не мешало ему тыкать меня в его подарки, которые он мне когда-то дарил и требовать денег на то, чтобы выпить со своими друзьями.

Он стал более привередлив в еде. Более колко критиковал мой лишний вес, когда мы были наедине. И вместо того, чтобы хоть как-то приструнить своих друзей, когда мы вместе недавно выбрались посидеть в кафе, наоборот, громко смеялся над их злыми и унизительными шутками, направленными в мой адрес и даже сам подкидывал новые. Делая тем самым мне только больнее.

Я как обычно готовила два блюда параллельно, придя после ночной смены домой. На обед щи и на ужин в духовке запекала курицу. Пока нарезала лук для пережарки, услышала:

– Что готовишь?

– Щи, а на ужин будет картошка с курицей.

– Что? На большее ума не хватило? – с неприязнью в голосе спросил Вова. – Позавчера было пюре, а сегодня, что? Картошка в мундире или жареная? Не надоело ещё готовить одно и то же?

Я устало выдохнула и ответила:

– Вова, я готовлю из тех продуктов, что были в холодильнике. Я устала и…

– Могла бы и магазин сходить, купить нормальной жратвы. Что в этом сложного-то? Хоть жир бы свой растрясла! – перебивая меня, сказал муж.

Я поняла, что меня от негодования начало потряхивать, надоело!.. Как же мне надоело быть жертвенной овцой!

– Вот взял бы и сходил! По пути же от матери было!

– Это твоя обязанность! – как всегда выдал он гениальную фразу, благодаря которой отнекивался от любой моей просьбы помочь по домашним делам.

– Вообще-то, я пришла с ночной смены не так давно и очень устала.

– Ты на своей работе только жопу просиживаешь! Откуда мне знать, что ты не пошла по мужикам?! А? Хотя… – он окинул меня неприязненным взглядом и добавил: – Вряд ли, кроме меня, ты ещё кому-нибудь нужна.

И вот это стало последней каплей. Я со всего маха воткнула нож в деревянную разделочную доску и, развернувшись к Вове, процедила сквозь зубы:

– Вот взял бы, денёк на телефоне повисел бы, как я, посмотрела бы на тебя! Между прочим, я работаю и зарабатываю не так много, чтобы могли питаться пиццами и роллами на заказ. Если тебе что-то не нравится, иди, работай!

В этот момент я испытала облегчение от того, что наконец-то смогла высказаться.

– Что?! Я вообще-то не баба, чтобы целыми днями сидеть на телефоне! – возмутился он в ответ. Карие глаза метали молнии, а на скулах заходили желваки.