Kevin Palonskii - 8+22=9

Когда мне было девять лет, я сидел на морском пляже и кидал камешки в воду. Вдруг кто-то коснулся моего плеча. Я обернулся – передо мной стоял высокий худощавый мужчина. Вылитый я, только старше. Он спокойно спросил:

– Кем ты хочешь стать?

– Не знаю, – ответил я.

– Не будешь же ты всю жизнь кидать камешки в воду?

Я задумался.

– Наверное, нет.

Он ушёл без слов. Тогда я подумал: может, это был я, только старше? Пришёл из будущего, чтобы задать направление, пока не поздно. Заронил зерно и исчез, дав ему возможность прорасти самостоятельно.

Сейчас я понимаю – конечно, это всё выдумка. Никакого мужчины не было. Камешки я кидал, да. Но никто не приходил.

К созданию историй меня привели не фантастические встречи. Просто однажды я свернул не туда. Заблудился. Прошёл через то, через что, возможно, не стоило. И всё же выбрался. Или, по крайней мере, пытаюсь это сделать.

Когда я начал писать эти рассказы, у меня не было чёткого плана – лишь смутная, но стойкая вера в себя и желание что-то изменить. А также множество непрошенных воспоминаний, спутанные мысли, вырвавшиеся наружу страхи. И обострённое чувство правды.

Эти тексты – не литературные упражнения. Это следы моей внутренней борьбы. Я не мог их не написать – иначе сгорел бы изнутри.

Долгое время я жил в иллюзии – гнался за ощущениями, за кратковременной эйфорией, за тем, что казалось облегчением. Но внезапно осознал: всё это не путь, а заточение. Вырваться было непросто. Жизнь, которую я раньше видел словно через мутное стекло, постепенно прояснялась. Я захотел говорить. Захотел быть услышанным – пусть не напрямую, но наверняка.

Не стану вдаваться в подробности. Когда годами бежишь от реальности и вдруг резко останавливаешься – внутри остаётся многое. И что-то из этого воплощается в слова.

Я начал писать, потому что не мог иначе. Не ради признания. А чтобы выжить. Чтобы понять себя. Чтобы не раствориться окончательно.

Мне понравилось. Даже когда совсем не получалось – я продолжал.

Эти рассказы разные. Иногда мрачные. Иногда – дикие. Местами глупые и смешные, местами болезненные. Всё это – отражения моей внутренней жизни, тех состояний, через которые я прошёл. Отголоски искаженных событий, за которыми я наблюдал со стороны, оставаясь лишь зрителем за ширмой.

Жизнь порой странна и абсурдна. Как и люди, которых мы встречаем на своём пути. И каждый из нас проходит свой путь – чаще не по прямой, а через хаос.

Эти рассказы не связаны жанром или логикой. Их связывает чувство. Они – моя попытка заново построить мост между собой и миром. Хотя бы с тем, что находится внутри.

Щелк.

– А ну-ка.

– Хорошо вышла.

– Нет! Пересними.

– Это уже тридцатое фото. Сколько можно?

– Снимай, пока не получится хорошо.

– Да ты только посмотри! – судорожно пролистал галерею Марк.

– Ну, неплохие, – нехотя признала блондинка.

– Отличные! Дома ещё раз посмотрим. Среди миллиона фоток точно есть достойные.

– Думаешь? – Анна накручивала на палец белокурый локон.

– Уверен. Пойдём.

Любовники взялись за руки и не спеша зашагали по рваным теням от крон деревьев. Лучи солнца пробивались сквозь частую листву и падали на лицо Анны, от чего она постоянно щурилась. Через густые ресницы девушка заметила подозрительное движение в кустах неподалёку, но не придала этому значения.

– Хм… – задумчиво протянула она.

– Что?

– А ты точно меня любишь? – блондинка жалобно похлопала глазами.

– Что за вопрос? Конечно люблю.

– А не похоже, – отвернулась она.

– Опять ты глупости говоришь. С чего ты взяла, что не люблю?

– Я это чувствую.

– Перечувствуй, – фыркнул Марк.

Такой ответ оттолкнул девушку. Она отняла руку.

Марк, почуяв запах надвигающейся ссоры, резко шагнул перед любимой, преградив ей дорогу.

– Ань, ты глупышка. Ты же моя жизнь. Как ты можешь сомневаться в моих чувствах? Я люблю тебя.

Зачинщица покраснела и не смогла сдержать улыбки. Она всегда робела, когда Марк брал ее за руки и гладил, нашептывая нежности. В бамбуковой роще справа девушке вновь почудилось движение.