Феликс Кубин - 4000 °C

Вечер

День выдался тяжёлым. Жара висела неподвижной стеной, пропитывая всё вокруг – дома, улицы и одежду. Даже после заката земля всё ещё отдавала накопленный за день зной, и босые ноги цепляли тёплый, шероховатый пол.

После дождя влажность будто бы прилипла к коже – воротник хрустовки налип на шею, запястья липли к столу, а волосы у висков стали мокрыми. Тонкие струйки воды всё ещё скатывались с крыш, звонко падая в жестяные вёдра у стен.

Во дворе, среди ещё мокрой травы, квакали лягушки, а с бамбука на землю срывались крупные капли, разбиваясь о влажные камни. Воздух пах тёплой землёй, чуть горьковатыми листьями и далёким дымком из печей.

За низким столом, под мягким светом лампы, семья неторопливо ужинала. Пар от мисо поднимался вверх, смешиваясь с ароматами риса и маринованных овощей.

Кэй с трудом отлепил от спины рубашку и поморщился.

– Жарко, – проворчал он, ковыряя рис палочками.

– Завтра будет лучше, – уверенно сказал Такаши.

Эмико кивнула, подливая ему чай.

– Да, сегодня воздух такой тяжёлый, но утром будет свежо. Я смотрела на небо – облаков почти не осталось.

– И это хорошо, – добавил Харуки. – Завтра я пойду в школу без этой липкой жары.

Кэй покосился на него с хитрой улыбкой.

– Может, ты просто радуешься, что увидишь её?

Харуки бросил на брата предупреждающий взгляд.

– Кого ещё?

Кэй невинно пожал плечами.

– Ну, ты всегда ведёшь себя странно, когда она рядом. Как будто забываешь, как говорить.

– Ничего я не забываю!

Кэй хихикнул, пряча улыбку за пиалой.

– Довольно, – спокойно вмешался отец. – Харуки, не обращай внимания. Кэй, перестань дразнить брата.

Кэй потупился, но в глазах всё ещё плясали озорные искорки.

– Мам, а можно завтра будет выйти пораньше? – сменил он тему.

Эмико мягко улыбнулась.

– А зачем тебе так рано вставать?

– Просто хочу.

– Просто хочешь или снова задумал какую-нибудь проделку?

Кэй надулся, но Эмико только покачала головой с лёгкой улыбкой.

– Завтра ведь последний день перед твоим дежурством в классе, да, Харуки? – спросила она, переводя взгляд на старшего сына.

– Да, мама. Я всё подготовил.

– Молодец, – одобрил отец.

Кэй надулся:

– Я бы тоже хотел дежурить.

– Тебе ещё рано, – сказал Харуки. – Вот подрастёшь, будешь дежурить сколько захочешь.

– А если не хочу ждать?

– Тогда расти быстрее.

Мать тихо рассмеялась.

– Не торопись, Кэй. У тебя ещё впереди столько всего интересного.

Такаши отложил пиалу и посмотрел на младшего сына.

– Главное – учись хорошо и помни, что в любом деле важны дисциплина и уважение.

Харуки кивнул серьёзно. Кэй слегка закатил глаза, но промолчал.

Повисла короткая пауза, нарушаемая лишь цоканьем палочек о керамические пиалы.

– Сегодня в лавке опять говорили, что нас не тронут, – заметила мать, аккуратно поправляя складки на юбке. – Люди беспокоятся, но, кажется, стало тише.

Отец кивнул, обдумывая ответ.

– Конечно, беспокоятся. Сколько городов уже стерли с лица земли. Но я не вижу причин для страха. Если американцы так долго не бомбят нас, значит, город им нужен целым.

– Разве они не могут передумать? – осторожно спросил Харуки.

Такаши посмотрел на сына спокойным, уверенным взглядом.

– Нет. Здесь сосредоточено слишком многое. Если бы они хотели уничтожить нас, сделали бы это давно.

– Но люди всё равно смотрят в небо… – пробормотал Кэй.

– Потому что война есть война, – вздохнула мать. – И люди всё равно боятся.

– Но мы в безопасности, верно? – Кэй взглянул на отца.

Такаши задумался, потом заговорил:

– Сегодня на заводе мой напарник Ямагути снова спрашивал об эвакуации. Он говорит, что его жена хочет уехать в деревню, боится за детей.

– И что ты ответил? – спросил Харуки.

– То же, что и всем. Если бы враг собирался нас бомбить, он бы сделал это раньше. Но, кажется, Ямагути мне не поверил. Он сказал: «А если они просто ждут подходящего момента?»

Кэй, слушавший, как отец рассказывает, даже забыл про еду.

– А ты что ответил?

Такаши слегка усмехнулся.