День Петра начинался с рассвета,
Знать, уметь царь стремился всегда,
То с голландцами бот изучает,
То дьячкам диктует Указ
Целый день суета и забота,
Великан лишь движеньем бровей,
Брег Невы на сажень поднимает,
Затянув свой немецкий ремень.
Чтоб взрастить из болот и тумана,
Русский Рим! – с золотой головой,
Сколько ж сил, стараний и гнева,
Царской жизни ж не хватит одной!?
Топор Петра рубал по кости и мясу,
И гибли в сквозняке смирные мужики,
И треснула по швам лень и безделье,
И разлетелись в щепки – остатки старины!
С бояр поснимали шубы, меховые шапки,
Со смердов армяки и шушуны,
Как осенью с деревьев в листопадье,
Слетали бороды и сыпались усы.
В ливреях щеголяют уж лакеи,
Рубаху, ни-ни не моги,
Кафтаны нацепили царедворцы,
Натянули по моде сапоги.
Коптя дымком из фарфоровых трубок,
Толстой, Шафиров, Головин – Светлейший,
На Ассамблею царскую явились,
К отказам Петр не знает снисхожденья.
Всем пить, курить, такая установка,
Дамам, танцевать, шуметь и веселиться,
В платьях – стиль сплошная заграница,
И в пудрах Свейских, лицам набелица.
Музыкантам – ночь трубить в тромбоны,
Духовым – чтоб выдули всю медь,
Во хмелю всем быть и поскорее,
Лишь пьяный вдрызг! – сегодня мил царю!
Многие, премногие, тысячи народа,
Со всех концов Руси необъятной,
Все языки, обычаи, племена,
Трудились день и ночь, над постройкой – Города!
Наводнения замывало работу,
Опустошал ее и пожар,
Голод, болезни, не давая проходу,
Косили людей под пьяный угар.
И снова, и снова по топким тропинкам,
Плелись и брели мужички,
Кто делать умеет какое-то дело,
Тот умереть не моги!
Спешил кожемяка и плотник,
Бочкарь, дроворуб, камнетес,
Многих ковали в железо,
Чтоб домой скелет не унес.
Дул сильный северный ветер,
Гнал с моря плотный туман,
И тех, кто был им простужен,
С бодуна хлестал злой капрал.
Иных ждала участь похуже,
Насмерть секли у столбов верстовых,
Драгуны не знали пощады,
У тиунской избы, в кафтанах цветных.
Повсюду шныряют фискалы,
Комиссары, бродяги – доносчики,
Где царю посылали укоры,
«Слово и Дело» брало в «оборотики».
Кому сразу рубили головушку,
Тому выпал счастливый билет,
А иных терзали клещами,
И живьем пекли как курей на обед.
Пустели поселки и села,
Разбегались мужички, кто куда,
Кто на вольный Дон, да матушку Волгу,
Кто в тайгу ушел, да в Брянские леса.
Кого догоняли, возвращали драгуны,
Кого забивали дубинами воры,
Многих сгрызали злые волки,
Иль задирали медведи топтуны.
Зарастали бурьяном деревни,
Приходили в негодность поля,
Дичало, пустело крестьянство,
С трудом свой оброк волоча.
Казни, муки грозили каждому,
Кто открыто, вслух, во – хмелю,
Позволял себе просто задуматься,
Приведет ли царь нас к добру!?
Все преступление, кроме покорности,
Волей железной во все времена,
Руками рабов, государевых подданных,
Строились царства, росли города!