Дмитрий Чураков - 1917 год. Судьбы русской государственности в эпоху смут, реформ и революций

© Д. О. Чураков, 2025

© Издательство «Прометей», 2025

Неверно полагать, что прошлое уходит от нас навсегда. Многие события, казалось бы, давно закончились, но они продолжают оказывать на нашу жизнь своё воздействие. И чем событие грандиознее, тем сильнее оно может напомнить о себе. Если уроки прошлого были поняты и выучены, то воздействие прошлых времён будет, скорее всего, позитивным. А если нет – то, вполне вероятно, негативным, даже разрушительным. К числу таких событий, влияющих на нас, безусловно, относятся и события Революции 1917 года, которые время от времени, вновь и вновь становятся злободневными.

Например, актуализация уроков 1917 года произошла в 2013–2014 годах. В тот период – ещё до окончания «арабской весны» – мир начала накрывать новая волна революций – «цветных», «цветочных», «оранжевых»… Зона нестабильности всё ближе подступала к границам нашей страны. Целью этих организованных (не на пустом, конечно, месте) смут стала не только Украина, а вся историческая Россия, включая самое крупное постсоветское государство – Российскую Федерацию. И с тех пор актуальность опыта прошлых лет только возрастает. События 2020 г. и у нас, я в мире, разворачивающиеся и предстоящие события 2021 г. – включая уличные протесты и предстоящие думские выборы – всё это напоминает, что нам опять придётся решать, какими тропинками и дорогами двигаться дальше – в своё завтра.

Мы – историки – до сих пор спорим, сколько же революций было в 1917 году: одна или всё же две? Представляется, что, если бы события февраля и октября 1917 года разделяло не несколько месяцев, а несколько десятилетий или хотя бы лет, вопрос отпал бы сам собой. Оба события столь масштабны, что вполне дотягивают до уровня революций не местного, а всемирного значения, как и очень многое в нашей истории. Ведь Россия – великая держава, и революции у нас тоже могут быть только великие, переломные, судьбоносные. А тут два таких потрясения за год! Поневоле задумаешься. Но в действительности для нас сегодня значение имеет не то, кто и как назовёт происходившее в 1917-м – переворотами, мятежами, революциями, путчами, и не то, сколько их насчитают. Важнее другое: хорошо ли мы все учились в школе жизни и прочно ли усвоили уроки «второй русской смуты» (определение 1917 года, которое предложил лидер белого движения А. И. Деникин).

С выученными уроками дело обстоит, как мне кажется, далеко не блестяще. Мы справедливо гордимся нашей армией, уверены, что никакой внешний супостат не страшен. Но такие настроения в российском обществе были и в 1913 году. А вскоре оказалось, что большие войны, время которых настало в XX веке, выигрывают не на фронтах, а в тылу. Это урок революции даже не 1917, а 1905 года. Его мы выучили к 1941 году, а вот царское правительство его в своё время не учло. Перед Первой мировой войной внутри России оставалось множество нерешённых вопросов, в условиях военного молоха они только обострялись. Нет смысла перечислять все болезненные точки, но куда деться от аграрного, рабочего или национального вопросов? А разве не возникал антагонизм между состоятельными классами, в цивилизационном плане четко ориентированными на западные образцы, и народом, который стоял на своих исконных, традиционных смыслах и ценностях? Свои проблемы имелись и внутри правящего слоя, расколотого на косную бюрократию, вороватую буржуазию и хронически хворающую оппозиционностью всему вокруг интеллигенцию…

Под грузом этих и множества других проблем рухнула привычная, понятная большинству русских людей самодержавная власть. Настало время непонятной, но зато напористой либеральной России. Стремление либералов к власти было осознанным и подкреплялось целенаправленными, в том числе заговорщическими, усилиями. Многое заставляет считать февраль 1917-го прообразом современных «оранжевых революций». Фундаментальным условием падения самодержавия стало предательство критически значимой части «элиты». Отколовшаяся часть верхушки всецело была сажана с Западом. Да, французский посол Морис Палеолог, английский посол Джордж Бьюкенен или американский посол Дэвид Фрэнсис не раздавали печеньки на Невском проспекте, но они устраивали балы, приёмы, организовывали салоны для знати, вели работу с теми её представителями, кто разочаровался в своей стране… В руках оппозиции оказались средства массовой информации, которые дискредитировали любые усилия власти. Проводились различные протестные акции, создавались альтернативные центры силы в думах, земствах, предпринимательских и других организациях.