Зона затопления (сборник)
Роман Сенчин – автор романов «Елтышевы», «Дождь в Париже», «Информация», «Минус», сборников короткой прозы «Срыв», «На черной лестнице», «Абсолютное соло». Лауреат премий «Большая книга» и «Ясная Поляна», финалист «Русского Букера» и «Национального бестселлера».
Роман «Зона затопления» вступает в диалог с известной повестью Валентина Распутина «Прощание с Матерой»: жителей старинных сибирских деревень в спешном порядке переселяют в город – на этом месте будет Богучанская ГЭС. Люди «зоны» – среди них и потомственные крестьяне, и высланные в сталинские времена, обретшие здесь малую родину, – не верят, протестуют, смиряются, бунтуют. Два мира: уходящая под воду Атлантида народной жизни и бездушная машина новой бюрократии…
Столкновение миров происходит и в повести Сенчина «Полоса». Алексей Шулин – бывший начальник аэропорта, а ныне и кассир, и диспетчер, и сторож – бережет взлетную полосу поселка Временный. Как может борется с протестами местных. Кажется, он делает это просто «для порядку», не надеясь, что она когда-нибудь пригодится. Пока самолет Ту-154 не совершает экстренную посадку…
Из дневника врача-психоаналитика
25 октября Ольга сказала, что на послезавтра на прием записался Роман Сенчин. Говорит, писатель. Известный. Не знаю, не читал.
26 октября. Загуглил Сенчина. Точно, известный писатель. Куча премий. Молодой. Перспективный. Но не удивляюсь, знаете ли, что ко мне на прием хочет. Писатели - народ такой... Им бы только поговорить... А я что... Я слушаю. Ходит тут ко мне один. Сорокин. Тоже известный. Занудный дядька. Пробовал я почитать его "Сердца четырех", гадость-то какая, господи! И Сенчин этот, поди, такой же... Модный.
27 октября. Был сегодня Сенчин. Ну этот - с проблемой, однозначно. Не просто поболтать. Депрессия у человека. Сильнейшая. Весь мир - в черном цвете. Даже не в черном, нет. В сером. Все уныло. Ни проблеска. Все пьют, бьют, живут бессмысленно и тупо. Тут разговорами не обойтись. Тут и медикаментозно нужно подключаться. Кстати, подарил он мне книгу. "Зона затопления". Одно название-то какое! Зона - негативное слово. Затопление - негативное слово. Двойной негатив.
28 октября. А книжка-то эта, кстати, "Большую книгу" получила. Третью, правда, премию, но все же!
29 октября "Зона затопления"-то, оказывается по сюжету перекликается с "Прощанием с Матерой" Распутина. И посвящение Валентину Григорьевичу стоит. И не боится Сенчин с классиком соревноваться? Или Распутин не классик?
30 октября Всю ночь читал роман Сенчина. Плакал. Каждую секунду боялся, что жена или дочь проснутся и на кухню выйдут водички попить. А тут я сижу - и плачу. Как нюня какой-то. М-да... Трогает книга. За сердце. Цепляет. Может, это потому, что я сам из деревни. Да нет, моя деревня цела, ГЭС там не возводили... Деревня-то цела, а меня там нет... Дом продал. Езжу иногда на кладбище к родителям, вижу дом - ветшает. Хозяева нерадивые попались, лентяи. А я помню, как отец за домом ухаживал. Все время что-то подправлял, подделывал, подкрашивал. И в огородике чистота всегда у мамы была. Ни травиночки лишней. Только помидоры гигантские да огурчики хрустящие. У этих-то лентяев сплошной осот да одуванчики. Мама когда умерла, отец сразу сдал. Пришлось в город его забрать. И вот только сегодня ночью, читая Сенчина, понял, каково ему, хозяину, было в квартиру мою переезжать. Нет, квартира у меня большая, не клетушка, но это не дом, правильно в "Зоне затопления" сказано, ни крыльца, ни двора, ни сада, ни огорода. Недолго прожил отец, сгорел за полгода. Рак. Похоронил я его в деревне. Правильно сделал, считаю. Рядом с мамой лежит. Читал в "Зоне затопления" о кладбище деревенском, о том, как переносили могилки, и как будто сам все это пережил. И вспомнил сразу все - и мамины похороны, и отцовы. Очень сильная книга. Очень.
31 октября Однако, не депрессия это у Сенчина, а реалистическое видение мира. Это не лечится. С этим придется как-то жить. Тяжело, конечно, но нужно. Потому что книги получаются правильными и очень живыми.
Честно, грустно, больно. Без истерики, дидактики. Прекрасный русский язык. Так переживаешь за них всех. Думала, сейчас так пишет только Екимов.
